РОДИНА ОСТАНЕТСЯ НЕИЗМЕННОЙ — СССР.

Интервью с лидером и основателем панк-группы «Родина» Олегом Судаковым.

 

«Вплоть до двадцати пяти лет во мне копилось отчаяние, и я не знал, как с ним справиться, — вспоминает Манагер. — Мир раскалывался на две части, и мне казалось, что я вижу смерть в лицо».

Манагер работал художником-оформителем и считал себя человеком вполне уравновешенным. Несмотря на давнишнюю дружбу с музыкантами «Гражданской обороны», он вел довольно замкнутый образ жизни. Воспринимая реальность как «непрерывное откровение мира по поводу собственных тайн», Манагер в течение короткого времени написал около двух десятков песен, зафиксированных Егором Летовым в 1989 году в виде 30-минутных альбомов «Паралич» и «Армия Власова». Манагер выступал в роли концертного вокалиста «Гражданской обороны», потрясая зрителей своим неистовством, неуправляемостью и исступленностью. В принципе, можно было достаточно долго «гнать велосипед» в том же духе, но Манагер ринулся другим путем. Постоянно соприкасаясь с «мирским опытом экстремальных состояний» и основываясь на традициях русского скоморошества, Олег Судаков нашел для себя собственный алмаз, названный им «мелодичным мышлением».

«Русская народная ирония на предмет мелодичности предполагает, что если в первом приближении композиция должна звучать аккуратно, гармонично и красиво, то во втором приближении — вульгарно, зверски и необычно, — считает Манагер. — Это и есть настоящий план гармонии, мелодики и красоты, который не просматривается первоначально».

Александр Кушнир.

Из книги «100 магнитоальбомов русского рока», 1999г.

 

— С чего начинается Родина?

— В широком смысле это место, где я прожил первые 20-25 лет своей жизни. Все, последующее существование особой роли не играет: Родина остается неизменной и называется — СССР. А способ отношений между людьми, где каждый делает сколько может, преумножая мощь остальных, где любой важен и ценен, где цена успеха измеряется не златом и властью, а развитием и культурой, где дружба есть кодекс чести, а злоба — почти осязаемая зараза, я называю коммунизмом. Поэтому можно сказать, что моя Родина — коммунизм.

— Какова, на твой взгляд, отличительная черта сибирской музыки, к которой ты относишься? В каждом из сибирских городов, будь то Новосибирск, Омск или Тюмень, есть добрая сотня альтернативных команд. Почему ребята, которые вас слушают, выделяют именно вас: группировки ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, ЧЕРНОГО ЛУКИЧА, ТЕПЛОЙ ТРАССЫ? В чем схожесть этих команд между собой и их отличие от других?

— Определение таково: ВЫСВОБОЖДЕНИЕ и НЕПРИМИРИМОСТЬ. Эти две категории определяют так называемый сибирский рок. Лидеры сибирских групп проявились в конце существования СССР, в смутные годы перестройки. Потом музыка носила характер конкретного стиля, в СССР имевшего гораздо больший смысл, чем панк-рок. Все они были непримиримы, не согласны до дрожи, до истерии, до неприятия, до жажды борьбы с отрицательным и худым: с глупостью, мещанством и скупостью духа. Возникала внутренняя жажда эту «скукоженность» расколоть, заглянув туда, и гаркнуть оттуда на весь белый свет. Это и есть высвобождение — от себя, через себя, через тех, кто слушает, от всего, что сковывает, сдерживает и превращает человека в комок, в животное — безгласное, бездушное и равнодушное по отношению ко всему, что ни происходит, начиная с семьи и завершая Богом.

Панк-рок в Сибири воплотился в энергичное, подчас агрессивное выражение неприятия и жажды увидеть новое между людьми. У нас за . Уралом всегда усмехались в сторону центра: много снобизма, сплошная эстетика и мазохизм чахлых нарциссов. А здесь разом возникло такое стечение обстоятельств, движений, желаний, буйства и тоски, что в четырех-пяти городах проросли Летов, Неумоев, Лукич, Коля Рок-н-Ролл, Янка, Эжен и Бэб Лищенко или Джексон. Все они были приблизительно одного возраста и очнулись в одно время.

Примерно об этом говорил Гумилев в учении о пассионарности: пробил час и приходит некое, неизвестно откуда возникшее нечто — энергетический луч или ощущаемая субстанция — и пронзает какое-то количество народа, будь то монголы или викинги. И эти люди, благодаря этому сверхнасыщенному, энергичному, пассионарному состоянию, начинают действовать.

— Насколько акции вроде РУССКОГО ПРОРЫВА эффективны, насколько доходят до слушателя и имеют ли результат?

— Акция была абсолютно эффективной, полностью услышанной и имела хороший результат. Во-первых, она стала формой преломления интересов, желаний и надежд, когда возникла консолидация музыкантов в политико-музыкально-эзотерическом аспекте. Во-вторых, после ее пика — концерта в ДК «Крылья Советов» в 1994 году, когда собралось около четырех тысяч слушателей, и интервью Егора Летова в «Программе А», транслировавшегося на всю Россию — ощущение единения русских, не полностью проявленной их мощи и возможности изменения нашей жизни охватило десятки тысяч людей по всей бывшей империи социализма.

Да и впоследствии, в 1995-1997 годах, когда акция исчезла, волны ее воздействия будоражили воображение. В Минске возникла группа КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ...

— Ты можешь припомнить какой-нибудь случай — не комический, конечно, наоборот, который растрогал тебя до слез?

— Внутри акции?

Внутри акции, именно РУССКИЙ ПРОРЫВ.

— Мы выступали в Киеве 9 апреля, а на 10-е были назначены выборы в Верховный Совет Украины. Как ни странно, в Киеве из всех публичных развлечений и общественных мероприятий было разрешено два: РУССКИЙ ПРОРЫВ и концерт Аллы Пугачевой. Это было удивительно действенно — их Рада была рада.

Или Норильск — просто осколок России где-то там, за тысячи километров, у Таймыра. Выступления проводились зимой в кинотеатре имени 60-летия Октября. Полный аншлаг на двух концертах. Мы играли, а зал жил этим, дышал. Мы чувствовали себя одним тысячным существом, почти взлетая над сценой, почти сливаясь в мощь, не познанную до того никем из нас, среди ледяной пустыни белого безмолвия.

Если бы в настоящее время РУССКИЙ ПРОРЫВ возобновился, с кем из существующих сейчас групп ты хотел бы сыграть?

— С теми, с кем мы играли и раньше. Если бы акция возобновилась, (то возможно, количество групп, музыкантов) и каких-то течений и движений (необязательно только музыкальных, но и поэтических, этических, социальных) просто увеличилось бы.

— Общеизвестно, что . РУССКИЙ ПРОРЫВ это руководство к действию. Готов ли ты

перейти от руководства непосредственно к действию?

— Готов ли я? На этот счет могу теперь ответить совершенно утвердительно: я готов.

— Что, на твой взгляд, является тем мощным фактором, который заставляет наш народ находится в столь плачевном состоянии?

— С одной стороны это власть денег. А значит жажда наживы, развлечений, разврата. То состояние, которое называлось в советское время мещанством: квартиры, одежды, еда, машины — материальные блага как необходимое условие существования. Это то, что отрицает вера, в чем она видит совращение человека лукавым. С другой стороны, это страх, или трусость большинства граждан нашей страны, что есть следствие преобладания плоти над духом. Эти две штуки и есть разрушительная сила. Таким образом, враг находится в нас самих. Дело не в том, что есть Ельцин, есть демократия или есть деньги, а в том, чего нет во главе нишей жизни. Беда наша в отсутствии любви, желания правды, в отсутствии справедливости, дружбы, преданности слову, последовательности в своих действиях...

— А раньше это было?

— Причина кроется в восьмидесятых. Сама наша жизнь свелась к лицемерию, обывательству и покорности. «Ничего не изменится», — думали мы. Все помнят материалы съездов о необходимости благосостояния народа. Эволюция социализма подменила тот революционный романтический дух преобразования, который столь ярко был выражен у Платонова в «Чевенгуре» и «Котловане», который существовал в революциях, у шестидесятников, у читающих Дюма, Грина, Достоевского, Островского, пытаясь разобраться во всех сложностях психологии и взаимоотношений человека. Постепенно разум подменился привычкой, и «перестройка» стала воплощением этой подмены. И то, что мы имеем сейчас, есть следствие этой постепенной замены или ошибки, которую мы допустили.

— В чем, на твой взгляд, задача молодых в это трудное время? Какова программа-минимум для двадцатилетних?

— Советовать легко, когда тебе за тридцать. Вспомни, каким ты был, вычлени ошибки, и вот она — формула. Посоветую то же, что делал сам: опирайтесь на внутреннюю честность. Для меня это основополагающее начало, позволяющее узнать справедливость. Это круто, когда человек смеет сказать себе то, что есть в самых сокровенных уголках его души, смеет познать, из чего он состоит. Это фундамент и начало, а знание и разум придут сами. Честность откроет тебе то, что необходимо защищать и то, чему необходимо противостоять.

— Чем заканчивается Родина?

— Мне кажется, Родина заканчивается, когда прерывается дело, которому ты служишь. Когда-то на концерте я сказал: «Все мы родились в СССР. Я надеюсь, в нем мы и умрем». Мы все родились в СССР, и та страна — наша Родина, другой нет. А здесь мы находимся в состоянии очень странном, словно живем за гранью смерти, представляя из себя как бы мертвецов с того света, ведь Родины нет. Мы принуждены жить чужими ценностями, делать чужую работу и общаться с людьми, которых мы не знали и не хотели знать. Так называемый демократический строй и образ мышления, капиталистический способ производства, которым нас пугали, безработица и преступность, инфляция и коррупция стали реальностью России, и мы утопаем в них. Мы еще надеемся на восстановление Союза, на какой-то иной способ отношений между собой. Но если честно, пока что мы — эмигранты, люди, вынужденные принять новую Родину.

Как правило, так не бывает: Родину нельзя принять, Родина — это то, что любят, а не то, с чем мирятся и где вынуждены жить. По большому счету, это изгнание. Осталась общая территория и язык — иллюзия собственного дома. Он станет мифом буквально в пять-десять последующих лет, когда станет ясно, сможет народ повернуть назад и сбросить это наваждение сегодняшнего дня или должен окончательно похоронить свое прошлое и приспособиться к настоящему здесь, укрепив во лжи поколение, которому в начале перестройки было около десяти, а в XXI веке стукнет за тридцать. В конце концов, сама надежа прекратится на выборах этого года. Выиграет представитель демократии — возвратиться назад будет нельзя и придется дотягивать свой век приживалами, менять свое естество, ломать, перелопачивать и попытаться обрести вторую, внушенную Родину...

 

Сергей АХМЕТОВ.

«Советская Россия» №51[11946], 4 мая 2000 года