Русский Репортёр, №21(51), 5 июня 2008
«Общага» (фрагмент)
…Ну да. Смотрит, бывалоча, Летов на монетку, вертит ее так и эдак — где тут у нее что? — непонятно. Друг и соратник Летова — рок-музыкант Олег Манагер Судаков — живет в Краснообске. Я напрашиваюсь к нему в гости, расспрашиваю про Академгородок 80−х и 90−х, делюсь впечатлениями (про аверс и реверс, правда, умалчиваю).
— Как-то в Академгородке я попал на заседание антропологов, — говорит Манагер. — Они занимались «антропологией души», делением людей на социопсихические типы… Тогда я спросил их про наших панков и рокеров — про Янку Дягилеву, Егора Летова, Колю Рок-н-ролла: что у них за социопсихический тип? Антропологи ответили: «Они современные юродивые». То есть это такие странные, не вполне нормальные люди, порвавшие с домом, бытом, социумом, но все же важные для социума, потому что они несут правителю информацию об отношении к нему народа. И правитель, уважая этот прямой канал связи, не имеет права ничего с юродивым сделать: тому дозволено называть царя Ивашкой…
— Если исходить из этой терминологии, сейчас юродивых у нас нет…
— Любой юродивый — верит ли он в бога, в коммунизм, в прекрасный новый мир — он весь состоит из пиков, он испытывает восторг, высшую радость, любовь по большому счету. Та система, при которой мы все сейчас живем, подрезает эти пики любви, восторга, преданности. В нашем мире эти пики не нужны и неупотребимы. От человека требуется, чтобы он умел торговать: товаром, рабочей силой, знанием, умением…
К тому же современной России всего 17 лет. Новому миру обычно достаются юродивые из старого — и они в этом новом мире быстро вымирают. Ведь становление нового мира влечет за собой вещи недобродетельные, некрасивые, подчас мерзкие. И старые юродивые обдирают кожу своего сердца об такое время — и начинают дружно умирать от инфаркта, от петли, от дозы. А новые юродивые народиться еще не успели — колесо России еще не провернулось на один круг. Но они появятся, годам, возможно, к тридцатым. Когда СССР станет для всех просто мифическим государством, наполненным тьмой и светом, безумием и радостью одновременно — почти Атлантидой или Римской империей. Тогда это будет уже полностью их, новый, чужой мир… Китайская мудрость гласит, что нет ничего хуже, чем жить на переломе эпох. Я — и даже ты — угодили в этот перелом. Наше сердце стремится туда, где прошла наша юность, где мы повзрослели. А его уже нет, того мира. И это действительно — врагу не пожелаешь.
На обратном пути я захожу в студенческий магазин за печеньем к чаю. Единственный в Академгородке юродивый — свихнувшийся академик, не выдержавший перелома эпох, а может быть, просто бомж — сидит рядом с кассой и поет свою тихую песню. Его никто не гонит, но никто и не слушает…
(Полный текст находится на сайте «Русский репортёр» http://www.rusrep.ru/2008/21/obschaga/)