Интервью с Манагером, записанное неизвестным 6-го октября 1997-го года в Новосибирске, на берегу Обского моря; предназначенное для газеты "Завтра". Обнаружено случайно. Публикуется впервые.

Моя Родина - Коммунизм.


- С чего начинается Родина?
- С памяти и отражения. Каждый человек ко всему прочему субъективен, выглядывая из фигуры своего тела. Но ТО, что сделало нас таковыми, к моменту осознания самое себя, в сплаве взглядов, чувств, желаний, идей и мечтаний - и есть Родина. В широком смысле Она - место, где я прожил первые 20-25 лет своей жизни. Всё последующее существование особой роли не играет - Родина остаётся неизменной и называется СССР. Советский Союз по-разному повлиял на своих подданных, но та его часть, сформировавшая в нас представление о сосуществовании граждан между собой, прояснившая наши идеи бытия, олицетворяет более конкретный её образ, который всегда внутри, и в который всё время возвращаешься из теперешнего здесь. А способ отношения между людьми, где каждый делает сколько может, приумножая мощь остальных, для которых любой важен и ценен, где цена успеха измеряется не златом и властью, а развитием и культурой, где дружба есть кодекс чести, а злоба - почти осязаемая зараза, где любовь - ... - я называю коммунизм. Поэтому можно сказать, что моя Родина - Коммунизм.
- А какую позицию ты занимаешь по отношению к ним? Другими словами, что ты делаешь для Родины?
- Поскольку считаю себя художником, я могу через искусство оценивать плохое и хорошее в том мире, где живу, и через это делать двоекратное предложение: отрицать и перелопачивать худое - укреплять и проращивать достойное через песни или стихи в надежде на обратную связь, а при её наличии продолжать далее. Например в Новосибирске есть такое издательство - "Сибирский Гербарий", или даже не издательство, а...
- Инициативная группа...
- Инициативная группа, формейшн, консорциум. Вот они организовали концерты, выпускают кассеты, издали маленькую книжечку моих стихов и желают издать большую книгу, куда войдут стихи за пятнадцать лет.
- Насколько я знаю, там все стихи датированы?
- Да, там все стихи с 83-го по 97-й год. Можно проследить эволюцию - восприятия по мере проживания и определить, вокруг чего всё вращалось. При этом на первую книжку было довольно много отзывов - меня это захватило, их тоже. Красота!
- Какова, на твой взгляд, отличительная черта сибирской музыки, к которой ты относишься? В каждом из сибирских городов, будь то Новосибирск, Омск или Тюмень есть добрая сотня альтернативных команд, почему ребята, которые вас слушают, выделяют именно вас: группировку ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, ЧЁРНОГО ЛУКИЧА, ТЁПЛУЮ ТРАССУ? В чём схожесть этих команд и в то же время отличие от других?
- Определение таково - ВЫСВОБОЖДЕНИЕ и НЕПРИМИРИМОСТЬ. Эти две категории определяют так называемый сибирский рок. Это означает - что практически все...
- От чего и с чем, тогда вопрос.
- ... да, без сомнения. Лидеры сибирских групп проявились в конце существования СССР, в смутные годы перестройки. Потом музыка носила характер конкретного стиля, в СССР имевшего гораздо больший смысл, чем панк-рок. Все они были непримиримы, не согласны до дрожи, до истерии, до неприятия, до жажды борьбы с отрицательным и худым - с глупостью, мещанством и скупостью духа. Возникала внутренняя жажда эту скукоженность расколоть, заглянув туда, и гаркнуть оттуда на весь белый свет. Это и есть высвобождение - от себя, через себя, через тех, кто слушает, от всего, что сковывает, сдерживает и превращает человека в комок, в животное - безгласное, бездушное и равнодушное по отношению ко всему, что ни происходит - начиная с семьи, и завершая Богом.
Панк-рок в Сибири воплотился в энергичное, подчас агрессивное выражение неприятия и жажды увидеть новое между людьми. У нас за Уралом всегда усмехались на центра - много снобизма, сплошная эстетика и мазохизм чахлых нарциссов. А здесь разом возникло стечение обстоятельств, движений, желаний буйства и тоски, что в четырёх-пяти городах проросли Летов, Неумоев, Лукич, Коля Рок-н-Ролл, Янка, Эжен и Бэб Лищенко или Джексон. Все они были примерно одного возраста и очнулись примерно в одно время. Почему так случилось, стечение ли обстоятельств или так называемые судьбийные моменты требовали воплощения для альтернативы всему происходящему в музыке, и стране не ответит никто.
Примерно об этом говорил Гумилёв в учении пассионарности: пробил час и приходит некое, неизвестно откуда возникшее нечто - энергетический луч или ощущаемая субстанция, и пронзает какое-то количество народа, будь то монголы или какие-нибудь викинги, и эти люди, благодаря этому сверхнасыщенному, энергичному, пассионарному состоянию, начинают действовать.
- Насколько акции вроде РУССКОГО ПРОРЫВА эффективны, насколько доходят до слушателя и имеют ли результат?
- Акция была абсолютно эффективной, полностью услышанной и имела хороший результат. Во-первых, она стала формой преломления интересов, желаний и надежд, когда возникла консолидация музыкантов в аспекте политико-музыкально-эзотерическом, во-вторых, после её пика - концерта в ДК "Крылья Советов" в 94-м году, когда собралось около четырёх тысяч слушателей и интервью Егора в "Программе А", транслирующегося на всю Россию, через аудио- и видео - ощущение единения русских, не полностью проявленной их мощи и возможности изменения нашей жизни охватило десятки тысяч людей по всей бывшей империи социализма.
Разговаривая по телефону (после интервью в прямом эфире Летов сообщил телефон квартиры, где мы жили), отвечая на шквал звонков той ночью, я хорошо почувствовал восторг и обратную силу благодарности за вызов и смелость признать тот мрак, в котором оказалась страна и радость надежды и сопричастности звонивших к переменам, которые мы провозглашали к изменению сознания, к противостоянию демократии. Звонили из Кизляра, Омска, Волгограда, Ростова, многие говорили спасибо, что вы есть, продолжайте, нам нужно знать, это помогает верить, что не всё ещё потеряно. Да и впоследствие в 95-97 годах, когда акция исчезла, волны её воздействия будоражили воображение. В Минске возникла группа КРАСНЫЕ ЗВЁЗДЫ, даже в Израиле описывали это событие как неожиданное, альтернативное КПРФ движение за возвращение к идеям социализма, имевшее успех и резонанс. К сожалению, акция была приостановлена, хотя потенциально она стала твёрдым доказательством возможности объединения абсолютно неизвестных людей, ждущих и готовых действовать. Собственно, продолжить можно прямо сейчас...
- Ты можешь припомнить какой-нибудь случай, не комический, конечно, наоборот, но чтобы он растрогал тебя до слёз или ещё?..
- Внутри акции?
- Внутри акции, именно РУССКИЙ ПРОРЫВ.
- Когда мы выступали в Киеве 9-го апреля, а на 10-е были выборы в Верховный Совет Украины. Как ни странно, в Киеве из всех публичных развлечений и общественных мероприятий было разрешено два - РУССКИЙ ПРОРЫВ и концерт Аллы Пугачёвой. Это было удивительно действенно - их Рада была рада.
Другой момент - концерт в Луганске в ДК Железнодорожников. Зал ДК старого ещё типа, человек на 500-600 был просто забит, с балконов свисали, в проходах стояли... И самое удивительное, а есть такая традиция после концерта подходить в гримёрки, желая взять интервью, автограф, или просто пощупать живого гения, - после концерта не подошёл вообще никто, хотя я видел пацанов, которым было 12 лет максимум, надписи на спинах, клич "Хой!", и строки из песен гуляли по фойе. Никто не подошёл ни к Егору, ни к Ромычу, ни к нам - люди пришли слушать песни и остались рады и им не потребовались подёргать Егора за руку или потоптаться около нас. Меня это растрогало и я был обрадован, что бывает и так.
Или Норильск - просто осколок России где-то там, за тысячи километров, у Таймыра, где ещё три крошки-спутника вместе тысяч на 350. Выступления проводились зимой в кинотеатре имени 60-летия Октября - полный аншлаг на двух концертах. Мы играли, а зал жил этим, дышал, ухал. Мы чувствовали себя одним тысячным существом, почти взлетая над сценой, почти сливаясь в мощь, не познанную до того никем из нас, среди ледяной пустыни белого безмолвия.
- Если бы в настоящее время РУССКИЙ ПРОРЫВ возобновился, или какая-нибудь другая акция, с кем из существующих сейчас групп ты бы хотел сыграть?
- С теми, с кем мы играли в РУССКОМ ПРОРЫВЕ. Единственно, с кем возможно было бы играть и стихийно это осуществилось, когда были концерты в поддержку КПРФ в Москве, в 96-м году - это Вадим "Чёрный Лукич". Все остальные музыканты в моём понимании, идее РУССКОГО ПРОРЫВА не соответствуют и невозможны. В широком смысле, естественно, можно было бы выступать и той же группе КРАСНЫЕ ЗВЁЗДЫ из Минска, или ТЁПЛОЙ ТРАССОЙ из Барнаула, но при сохранении ГО, ИпВ и РОДИНЫ. Тогда это имело бы смысл. Если бы акция возобновилась, то, возможно, количество групп, музыкантов и каких-то течений, движений, не обязательно музыкальных, а и поэтических, и этических, и социальных просто бы увеличилось - акция вместила бы в себя их, на это в случае - ЕСЛИ...
- Общеизвестно, что РУССКИЙ ПРОРЫВ - это руководство к действию. Готов ли ты перейти от руководства непосредственно к действию?
- Готов ли я?
- Да.
- Да, на этот счёт могу теперь ответить совершенно утвердительно - я готов. Но ситуация теперь складывается таким образом, что на сегодняшний день чёткого плана, понятного воплощения идеи, где было бы расписано и определено, что нужно сделать, чтобы всё, что мы имеем вокруг, изменилось в лучшую сторону, а после победы не случилось повтора того, от чего ушли не существует. Ведь все мы помним, что революция 17-го года фактически завершилась революцией 91-го года Беловежским сговором бывших коммунистов. Я думаю, существовали неосознанные и теперь стратегические ошибки в той схеме изменения мироощущения и укрепления мечты о справедливости, которые привели к перестройке 85-го года и распаду СССР в 91-м. Осуществляя новую акцию сегодня, нам пришлось бы знать более, чем в прошлый раз о том, куда мы пойдём и как сможем дойти. А толкового ответа пока нет.
- Четыре года назад в Москве произошли беспрецедентные по своей дикости события у Белого дома. Что это было для тебя тогда, и что мы можешь сказать сейчас?
- Вопрос горький и больный, прежде всего, потому что приходится помнить - погибли люди. Но вот, что это было...
Только что я сказал, что ситуация 90-х годов в России для меня есть продолжение революции 17-го года, её очередная фаза. Расстрел Белого дома, по большому счёту, последущая трансформация Великого Октября, когда стране было предложено сделать выбор - сможете преступить и пережить, когда вот такое, беспрецедентно-вопиющее случилось в вашей цивилизованной стране, когда с Крымского моста, в центре танки расстреливают парламент, обрекая людей на смерть (по неофициальным данным, погибло более полутора тысяч человек).
Мне видятся результаты этого испытания крайне трагическими - наша страна, как видно уже сейчас, в своей массе, народом своим, оставила незамеченным эти три-четыре дня. Инфантильность людей достигла просто катастрофических размеров - россияне проглотили это позор. После такого хоть что-то должно произойти в стране, незамеченным это оставаться не может. У нас же после расстрела Белого дома в очень убыстрённом варианте возникла Россия, с паритетом партий, интересов, желаний, шурующая по капиталистической стерне, быстро и активно закручивая во взаимном воровстве всех и каждого, потакая и покрывая любую грязь - больше денег, больше денег. И фактически, это не стало поражением, или победой - это означало, что людям справедливость и правда в её оголённом виде не нужна. То есть, были убиты люди, отказавшиеся сотрудничать с преступным правительством, которое словно в доказательство своих преступлений охватило их блокадой и удушило. Это было маленьким восстанием честных людей, защищавших правду. А россиянин всё прохохотал, он не не заметил, а не имел глаз, чтоб увидеть и сердца, чтоб понять, умом-то только и лгут. Поэтому расстрел Белого дома послужил чудовищным по своей сути, подтверждением внутреннего перелома в российском народе с той поры отказавшегося, изжившего из себя человечность, широту осмысления и смелость, приобретая взамен нечто материальное, маленькое, тщедушное - вот и выбран был 96-м году Ельцин, а не Зюганов. И словно сказала страна: "Не желаем жить, как прежде, забудем свою молодость, детство, дедов наших, другим будем жить. Деньги зарабатывать, развлекаться, и желаем, чтобы дети то же делали". Половина людей проголосовала за Зюганова - половина согласилась Ельциным. Но в этом есть ещё один, не менее трагический момент - по большому счёту, разница в целях, к которым направится страна, столь рачительно велика, что половина, проголосовавшая за Зюганова, могла отстраниться или взбунтоваться против курса Ельцина.
Другой момент: многие знали, что большая часть этих бюллетеней была сфальсифицирована, были такие факты, но люди не стали жертвовать возможностью утраты свободы или здоровья - могли засудить за клевету или убить. Человек у нас абсолютно беззащитен, выходя из дома. Но даже у десятой части голосовавших за Зюганова не нашлось ни силы, которая бы соорганизовала этих людей в непримиримую, мощную волну по противодействию, ежедневному противостоянию курсу правительства, где каждое действие, каждый закон, каждый президентский указ подвергается тщательнейшей проверке, анализу, а необходимо - к их блокаде. Поэтому до сих пор у нас нет единой программы, нет понимания о том, куда мы должны идти - нет единства. Получилось молчаливое согласие людей на ярмо.
И вот мы прожили год после выборов и фактически происходящее в нашей Думе, свидетельствует о лояльном отношении той же КПРФ к курсу, который проводится правительством. Есть как бы противостояние, но никакого экстраординарного противодействия нет, то есть нет призыва к всероссийской стачке пролетариата с целью полной отставки правительства и досрочным выборам нового президента. Поэтому расстрел Белого дома - это окончательный выбор демократии.
- Какова, на твой взгляд та сила разрушительная... Другими словами, что является тем мощным фактором, который заставляет людей, наш народ находиться в таком неприемлемом состоянии?
- С одной стороны, это власть денег. А значит жажда плоти, жажда развлечений, жажда разврата, наживы, комфорта, то состояние, которое называлось в советское время мещанством - квартиры, одежды, еда, машины, благо как необходимое условие существования до собственного гроба. Это то, что отрицает вера, в чём она видит совращение человека лукавым. С другой стороны - это страх, или несмелость большинства граждан нашей страны, что есть следствие отсутствия преобладания духа над плотью, того, что нельзя потрогать руками или купить. Эти две штуки и есть наш враг, как ты говоришь, сила разрушительная, и враг находится в нас. Дело не в том, что есть Ельцин или есть демократия, или есть деньги, а в том, чего нет во главе нашей жизни. Беда наша в отсутствии - любви, желания правды, в отсутствии справедливости, дружбы, преданности слову, последовательности в своих действиях...
- А раньше это присутствовало?
- Причина отсутствия находится в восьмидесятых. Сама наша жизнь свелась к лицемерию, обывательству и покорности - ничего не изменится, думали мы. Все помнят материалы съездов о необходимости благосостояния народа. Эволюция социализма подменила тот революционный романтический дух преобразования, который столь ярко был выражен у Платонова в "Чевенгуре" или "Котловане", который существовал в революциях, у шестидесятников, у читающих Дюма, Грина, Достоевского, Островского, пытаясь разобраться во всех сложностях психологии и взаимоотношениях человека. Постепенно разум подменился привычкой, и перестройка стала воплощением этой подмены, и то, что мы имеем сейчас, есть следствие этой постепенной замены или ошибки, которую мы допустили. Да ещё прибавь тотальный контроль партии и КГБ над гражданами, над любой формой несогласия, протеста или поиска справедливости, над всеми диссидентами того времени.
Мне доводилось в 83-м, в 85-м и 87-м году сталкиваться с КГБ, - мне инкриминировалась, за подобный поиск уже не помню какая - седьмая или тридцатая статья о изготовлении, хранении и распространении антисоветских материалов, а также депрессивный взгляд на развитие общества, неверие в силу и мощь курса, проводимого партией, - всё это буквально через три-четыре года воплотил Горбачёв, и перемены стали возможными и законными. Но перемены бывают о двух концах, и разрешить повсеместную критику не значит исправить. Такую коллизию социализма классно угадал Г. Данелия в "Афоне". Об этом снимали фильмы А.Тарковский, Н.Михалков, М.Хуциев, писали Тендряков, Маканин, Вампилов, пел Высоцкий. За это сажали Буковского, Солженицына, Синявского. Но предупреждение осталось незамеченным, партия не внимала, и в конце концов в семье родился урод, урод вырос, и после из него трудно сделать нормального члена семьи. Можно быстро утратить внутреннюю чистоту, а последствия лечатся в течении десятилетий. Достаточно вспомнить историю отцов церкви или праведников - сколько необходимо было времени, чтобы очистить себя от скверны и почувствовать себя достойным Руцы Божией! А здесь целая страна.
Это сползание от идеалов, забвение их и есть главный враг человеческий. А нынче и вовсе нет реальной силы, объединяющей разнородное количество учёных, музыкантов, интеллигенции, рабочих, служащих за отсутствием единой и верной теории, вскрывающей, почему мы стали такими, какие есть, и что нам позволит избавиться от худого. Нет силы, нет теории - есть отдельные разрозненные взгляды, выражаемые Зюгановым, Зиновьевым, Баркашовым, Лимоновым, Прохановым. А то, что публикуется в газете "Завтра" как в газете духовной оппозиции - отдельные взгляды, крохи, частицы целостной и единой картины, а это является ещё одной причиной...
- Врагом?
- Да, без сомнения, это внутренний враг, работающий на врага внешнего, о котором все говорят - так называемые демократы, акционеры, вкладчики, торговые люди. И они чётко и целенаправленно, осознанно разрушают экономику и мораль страны. Хотя тот же самый Гумилёв именно в лице демократов видел новых пассионариев, а в нас - ретроградов, вынужденных их терпеть. Мы - народ, (этнос), утративший пассионарность. Фактически с его точки зрения, правы реформаторы, а не мы! Это очень странная пассионарность созидателей.
- А что есть настоящая созидательная сила, в противовес той, о которой ты сейчас сказал?
- Единственное, что, позволит нам созидать, создавая надежду внутри - есть попытка, честно и бескомпромиссно в одиночку разобраться, почему мир таков. И после искать контакты с такими же людьми и в совместном обсуждении, осознании, проникновении выковывать теорию, стратегию, взгляд, позволяющий в конкретном экономическом, социальном и духовном смысле, противостоять возникшему мраку и победить. И естественно - работать: кто шофёром, кто техником или в коммерческой фирме, являясь формально врагом (в контексте этого разговора), по существу - человеком просто потерянным, не имеющим выхода и вынужденным зарабатывать деньги, ибо есть жёны и дети, которые любят одеваться, которых нужно кормить, за которых ты несёшь ответственность. Может быть, при каком-то вполне реальном движении, они были бы готовы уйти в борьбу, но уйти-то некуда! Разве в бедность и нищету или в состояние мудреца, созерцающего окровавленное колесо эволюции. Но наблюдателем быть трудно - придётся переступать через огромное количество внешних дел - от не вбитого гвоздя до косяка в губах детей собственных соседей.
Такая внутренняя кристаллизация пути - единственное, что у нас есть. А мы всё время ждём от газеты "Завтра" и КПРФ конкретных действий и неожиданных шагов, отрезвивших нас. Но отрезвить нас может тот, кто по-настоящему опасен для системы, кому ведом её механизм, кто знает, куда необходимо направить удар, чтобы остановить его, но не посеять при этом хаос и анархию, они-то впоследствии обязательно создадут новую, но такую же систему пустоты.
Но сейчас газета "Завтра" и КПРФ не опасны, они легально, лояльно и спокойно сосуществуют с демократией российской системы, изящно обмениваясь уколами компроматов и угроз. Вспомним историю с большевиками в начале века - их представителей в Думе было три-четыре человека, а они были как язва, как штырь, как заноза на царственном теле. От них норовили избавиться, но их вынуждены были терпеть и принимать, пока партия была самой запрещённой, а газета "Правда" ускользала от запретов в новых названиях. Они были опасны, ибо делали дело, которое могло свернуть имперскую шею капитала. Это была сила, порождающая надежду...
- В чём, на твой взгляд, задача молодых в это трудное время? Программа-минимум для двадцатилетних?
- Советовать легко, когда тебе за тридцать - вспомни, каким ты был, вычлени ошибки, и вот она - формула. Посоветую то же, что и делал сам - сильно опирайтесь на внутреннюю честность. Для меня это основополагающее начало, позволяющее узнать справедливость. Это круто - когда человек смеет сказать себе, что есть в самых сокровенных уголках его души, смеет познать, из чего он состоит. Это фундамент и начало, а знание и разум придут сами. Честность откроет тебе то, что необходимо защищать и то, чему необходимо противостоять. И самое удивительное - чем праведнее ты противостоишь худому, тем чётче тебе открывается нужное и родное самому себе. И не важно, если кто-то разделит твои взгляды или придётся с кем-то расстаться. По большому счёту все мы приходим только к двум составляющим людей - либо Я, либо МЫ. Все ушедшие из молодости либо ломались в приспособлении, либо уединялись в эгоцентризм, либо в братство равных, а формы проявления часто меняются и не важны. Я вот одолел этот тоннель - пишу стихи, пою, думаю, с рельсов не сошёл...
- А вера и общество?
- Вера всегда загадочна. Я покрестился в православии после долгого, весьма негативного опыта противодействия в снах тьме. Причём спасался я часто крёстным знамением и молитвой "Отче наш". Меня это поражало - во сне читаю молитву. После я задумался - смогу ли встать сирым среди малых, забросив свою бойцовскую крутость. Смог, и не жалею до сих пор. Вера даёт силу, и тогда это был своего рода договор или благодарность.
С верой любой получает обратную связь, позволяющую сдерживать себя - мы ведь подвержены заскокам, можем взбеситься, сорваться со всех катушек, но удержаться, сохранить себя после таких эксцессов и позволяет вера, ибо она есть кодекс любви, мерило света и тьмы, в их разнообразных проявлениях, борьба, многократно зафиксированная в книгах святых и прозорливцев, и позволяющая разобраться, выстоять и сохранить себя от падения. Ты всегда можешь призвать себя к ответу, почерпнув силу для схватки в самом себе. А можно призвать и другого. К тому же общеизвестно, что многие идеи, воплощенные в коммунизме, в той или иной степени являются трансформацией заветов, которые высказал Иисус, и многие первые большевики были крещёные люди, чего не скажешь о многих их вождях.
Хотелось бы видеть такое же воздействие веры на общество, то есть иметь обратную связь для него, как вместилище незыблемых ценностей и путеводных нитей, которое позволит самому обществу через сравнение видеть: туда оно движется, или не туда. Ведь часто многое худое, совершаемое в государстве является худым и для церкви, и многое положительное положительно для церкви. Поэтому в церкви и вере я вижу определённую помощь и надежду, которую должно чувствовать общество, хоть вера одна из его сторон. Вера есть одна из сил, позволяющая людям противостоять врагу, о котором мы говорили, так как чётко и ясно объясняет, что является плохим, а что хорошим. Церковь несёт мир и радость граждан по отношению друг к другу, да и противостоит церковь разрушению, смерти, вражде, криминалу, деньгам. Красиво выходит, да?
Но в жизни этот союз не столь равновесен - и мирянам православие часто вроде красивой ширмы, да и церковь на реальность нашу взирает покойно - и купола золотятся, и монастыри возводятся супротив прошлого десятикратно. А худое не убывает. Может, когда-нибудь и сблизятся государство и церковь, а опять помеха - царя нет, но он отвечает за тело державы перед Богом, не президент же. Да и с экуменизмом проблема, не просто всё ныне.
- Чем заканчивается Родина?
- Мне кажется, Родина заканчивается, когда прерывается дело, которому ты служишь. У белогвардейцев Российской Империи её отняли в 17-м году, превращая многих в эмигрантов, а другие вроде как под деспотом жили при царе и обрели, когда большевики изменили строй...
Когда-то на концерте я сказал: "Все мы родились в СССР, я надеюсь, в нём мы и умрём". Мы все родились в СССР, и та страна наша Родина, другой нет. А здесь мы находимся в состоянии очень странном, словно живём за гранью смерти, представляя из себя как бы мертвецов с того света, ведь Родины нет. Мы принуждены жить ценностями, делать работу, общаться с людьми, которых мы не знали и не хотели. Так называемый демократический строй и образ мышления, капиталистический способ производства, которым нас пугали, безработица и преступность, инфляция и коррупция стали реальностью России, и мы утопаем в них. Мы ещё надеемся на восстановление Союза, на какой-то иной способ отношений между собой, но, если честно - пока мы эмигранты, мы - люди, вынужденные принять новую Родину.
Как правило, так не бывает: Родину нельзя принять, Родина - это то, что любят, это не то, с чем мирятся и где вынуждены жить. По большому счёту - это изгнание. Осталась общая территория, язык и национальность - иллюзия собственного дома. Он станет мифом буквально в пять-десять последующих лет, когда станет ясно, сможет народ повернуть снова и сбросить это наваждение гулявости сегодняшнего дня, или окончательно похоронить своё прошлое и приспособиться к настоящему здесь, укрепив во лжи поколение, которому в начале перестройки было около десяти, а в 21-м веке стукнет за тридцать. В конце концов и сейчас какие-то повстанцы могут партизанить, требуя восстановления в границах 85-го года, но сама надежа прекратится на выборах в 2000-м году. Выиграет представитель демократии, возвратиться назад будет нельзя и придётся принимать жизнь приживалами, придётся меняться и менять своё естество, ломать, перелопачивать и попытаться обрести вторую, внушённую Родину...




Оживил повторно
Сергей Ахметов.
14.01.2000