«12»: В СУМРАКЕ МИЛОСЕРДИЯ

Венеция раздвоила Золотого Льва, и фильм «12» получил приз. Чем же удивили кино-светил «наши судейские»? Российское самобичевание или философский прорыв? Шило в мешке не утаишь, и до премьеры в России мы узнали основу сюжета – Чечня, убийство русского офицера и приговор присяжных. Все-таки будем виниться. В социальной глубине, под напором страстей, через символику внезапных ракурсов, мы ухнем в национальный лабиринт, осознаем нашу однобокость и что-то разрешим для себя. Довольно предсказуемо, но любопытно.

Фильм венчает цитата о милосердии. Зритель согласен – милосердие выше закона, хранит от падения, учит состраданию и очеловечивает. Однако катарсис не наступает, на сердце камень, что-то тяготит, словно все подстроено. Вновь охватишь действие и диалоги, сюжетные ходы, чеченский след и поневоле чувствуешь себя присяжным. Немного наивно, но разобраться помогает.

Где-то в начале понимаешь – мальчишка не виноват, и суть, скорее, в другом. Одиннадцать мужчин сразу голосуют за обвинительный вердикт, но упираются в стену одного несогласного. Присяжные – 12 архетипов – таксист, могильщик, селянин, пенсионер-офицер, пенсионер-еврей, медиа-магнат, актёр, ученый, хирург, сын партработника, демократ, служащий. В жарком споре каждый вспоминает важный случай о себе и на пике откровения голосует за невиновность паренька. Натуры присяжных раскрываются: у любого своя позиция, понятие и честность. Несуразности характеров отступают, проникаешься симпатией и замечаешь, что многие – из круга твоих знакомых. Михалков сочно отразил разноликую панораму страны, а полукомедийный тон, как зеркало – так и балагурим о серьезном сквозь слезы, хоть и неприятно признавать.

Ближе к завершению признаем – здесь судебная ошибка и дорого стоит её преодоление. Все по-русски, душевно и узнаваемо. Тройной финал уверяет до конца: Николай (Михалков) станет вторым отчимом; обеспеченный учёный (Маковецкий), вернувшись за иконой, символически предлагает нам сделать выбор; собака, несущая оторванную руку солдата, как дикий призрак силового решения конфликта. Если не смотреть глубже, все ясно – нужно коллективное участие народа, чтобы Россия стала лучше и чище. Не слепые же мы – согласны. Мысль правильная, но почему не работает в умах людей? С этого вопроса, фильм вдруг теряет однозначность.

 Может, мы полные эгоисты? В фильме есть намек – когда потребовалось участие в судьбе юноши, у всех нашлась отговорка. Не совсем так: и сейчас люди исполняют долг, пусть немного, но меняя мир. И Серафим Саровский говорил: «Спасись сам и через тебя спасутся тысячи». Однако уж тысячу лет горб ломаем, а все без толку: униженные и оскорбленные в большинстве, а гордые и уважаемые не замечают несчастных, зачастую являясь причиной их бед.

Общеизвестно, добродетель – нетерпение зла и гражданская позиция, но откуда берется худое? Фильм не проясняет, как бы по Толстому – зло буйствует всегда. Но позвольте – если зло вечно, то его пресечение – борьба со следствием, а после очередной победы – новая порция жестокости. Абсурд: биться, пока не сляжешь, потом всучать немыслимый труд детям, а через пару поколений придут радикальные потомки и сметут все на корню. И породят новое зло. И так до Страшного Суда. А как иначе, вся История в этом, такова природа вещей? Ну да – пока терпим, так и будет.

Весь фильм не даёт покоя мысль – персонажи воспринимают жизнь, словно такой она была всегда. И капитализм был от века, но лишь сейчас настали трудные времена. Боже, причины показанного зла возникли лет двадцать назад, а присяжным далеко за сорок. На их глазах распался Союз, возникла прослойка олигархов, подогнала под себя Закон, и страна застонала в объятиях инфляции, криминала, авторитарной свободы, моральной деградации, вымирания русских и прочих «социальных язв». Прошлое как бы вымарано – в 1917 г. была лишь февральская буржуазная революция, Магнитку строили на инвестиции запада, ГОЭЛРО придумал другой чубайс, а фашизм раздавили под политпатронажем либералов и демократов. Ни социализма, ни большевиков, ни советского народа – от царя сразу к президенту. Такое «художественное допущение» выворачивает смысл «12» и ставит под сомнение оправдательный приговор первого впечатления.

Например, Чечня. До сих пор причины войны официально не озвучены и как бы похоронены за «давностью лет». Говорить не принято, но мы догадываемся – что-то связано с нефтью, исламом, деньгами и предательством. В «12» кавказский разлом вроде стихийного бедствия или нашествия саранчи. Нам ненавязчиво намекают – неважно, почему люди стреляли, важны шрамы в душах и поломанные судьбы. Отнюдь, при таком уровне пафоса всё важно, иначе абстракция и «моралите», как на школьном уроке обществоведения.

Другая сторона – работа юристов. Оказывается, следствие по убийству проведено халтурно, адвокат не защищал, старик-свидетель не мог видеть убийцу, соседка была близорука, имела виды на офицера и спровоцировала ссору. Нож можно купить на рынке, в доме было занято всего две квартиры, а рядом строили элитный комплекс. Его хозяева «избавились» от неуступчивых жильцов, подставив чеченского сироту. Вывод – следователей подкупили. Значит, в России главное – деньги, закон не работает, а люди – мошенники поневоле. Эту мысль озвучил могильщик.

Вот как. Система, порождающая зло, работает на полную катушку с одобрения думских фракций и правительства, а режиссер толкает искать «бревно» в своем глазу, не замечая «соринку» в очах властей! Странно: когда орда варваров поганит жизнь, нацелясь на прибыль, с ней должно воевать. Ничего подобного – рекомендуют очищать сердце. Тогда исход известен – не заметят или опозорят, а зайдешь далеко, обвинят в клевете, заговоре и раздоре. Если причина в социуме, работать над собой – полдела, иначе «тришкин кафтан»: залатаешь здесь, порвется там. Про это ни кадра.

Национальный план. Персонажи легко говорят о чеченах-зверках, хитрецах-евреях и наглых кавказцах. Вот это да! Спокойно: постепенно узнаем – все это мифы и ложные идеи. Евреи получше упертых русских патриотов (таксист), кавказцы (хирург) – образцовые граждане, а перекосы на рынках – от нашего пустоголовия. Нечего на инородцев пенять, коли русская рожа крива! Смех смехом, но четко проходит мнение – причины бедствий в нас. Нет ни социальных, ни религиозных или национальных причин для раздоров, лишь равнодушие и жестокосердие. Режиссер как не из России: вокруг преступные нацгруппы, СИЗО пухнут от задержанных, русский вопрос под запретом, верь хоть в черта, а озвучишь тему в СМИ – замаячит камера. Показано ярко, а по сути – сентенция в духе политлинии власти, но с таким шармом на достоверность, разве руки разведешь.

Фабула фильма – осознание нашего бытия. Планка поднята высоко, и герои не блещут добродетелью. Ученый ловко залип в иностранной фирме; инфантильный медиа-магнат пичкает «криминальным мылом»; актер цинично стрижет купоны; таксист пашет до ночи, ужасаясь засилью кавказцев; могильщик бегает по фитнес-клубам, увиваясь за молодкой; демократ грезит Европой. Все потакают обману, изредка спотыкаясь на совести. Больное общество, злая система, никчемная реальность. Всё так, но чтобы закон работал, нужна порядочность, а не милость. Если жизнь плодит мерзость и бесстыдство, ее основа ложна, а законы под меньшинство, чтобы народ отупел до равнодушия. На системную ошибку и намёка нет, сплошное двусмыслие.

Много других несуразностей. Суд занял три дня, хотя процессы по нацделам тянутся по полгода, например, дело Б. Миронова. На зрителя давят сроком вечного приговора, но капитана Ульмана присяжные дважды оправдывали, а третий состав засудил. В России нет ничего вечного, на любой век по десять реформ падает. Закон истрепали так, что люди и веру потеряли, и мнение махом меняют: что поведает глава, то и закон. Сидели присяжные три дня, качали головами, а нашелся более острый язык – тотчас переменились, застыдились и сникли.

Мальчика подставили, но почему он из Чечни, а не от другой нации? Весь сюжет затрещит и на рознь потянет такой ход. Хирург уверяет, что на Кавказе не поднимут руку на старшего, а таксист – что русское дитя не зарежет отца. Недавно в Якутии русская девочка подговорила дружка, убили вместе папу и скрылись в Новосибирске с его деньгами. А сколько по нарко убивают родичей? Может, лишь старшие похищают людей в Ингушетии, Дагестане и Чечне?

Вещдоки вообще не выносят из здания суда. Само место заседания – спортзал школы, кажется перебором: и для провинции редкость, а здесь – столица! А трубы по спортзалу, а подушка 60-ых годов? Везде, мол, разгильдяйство. Всякое бывает, но меру-то знать надо. Москва и регионы – вещи несовместные. Не директора школ виновны, повыше причины позора. Сюжет словно из водевиля. Не суд, а театр – и бюстгальтером потрясут, и сцену разыграют, и с ножом спляшут, и с мячом заплачут. Потом одумались, быстро расследовали истину и все свободны. Серьёзно поговорить не вышло, а трагикомедия полуправды получилась на славу.

Николай подводит черту: негодяи-убийцы на свободе. В точку – негодяи давно орудуют на свободе. Ученый, ввернувшись за иконой, намекает – Богоматерь вразумила заблудших сынов Иисуса. Отлично, пора ставить образа в присутственные места, особенно – в Правительство и Думу. Может милосердие отогреет чиновников? Собака с оторванной рукой «пробегает» через весь фильм, словно по жизни гуляет эхо войны. В «Прахе» (вторжение турков в Македонию) был такой кадр, но шокирует. Получаем антивоенный ракурс. Здесь своя эстетика обобщений.

На кинофестах любят антивоенный пафос: в рамках трагедии герои живописны и гуманизм очевиден. На прошлых Каннах «Ветер, качающий вереск» (фильм англичанина о повстанцах Ирландии против Англии!) получил пальмовую ветвь, а в Венеции-2007 – две картины. Стильно смотрится геополитическое милосердие на фоне бесчинств США в Ираке, бойни курдов в Турции, взрывов в Палестине или Колумбии. Однако правители не внемлют, но и художники осторожны – не взывают против раздела Сербии, однобокости Гаагского трибунала или саммитов G8. Налицо национально-религиозная подоплека конфликтов, но либеральный тон не позволяет заглянуть в суть. Тему озвучат, покажут беду и реализм деталей, а смысл затуманят. «12» из этой обоймы.

Картину смотреть интересно, актеры органичны, темы глубокие, а итог – размытый. Идеи от присяжных звучат приятным диссонансом бодрому восхвалению успехов России. Наперечёт фильмы о неприглядном российском бытии, скрытом за витриной пропаганды. Не ново, что отсутствие добра, принципов и веры порождает грех и преступление, сеет горе и боль. Как же выйти из долгого тупика? Угадывается идея покаяния: вина легла на большинство, как наказание за разврат души. Почти православный взгляд, если бы общество было однородным, но оно разделено на хозяев и работников. В разрыве между ними рождается напряжение зла. Вот корень, но об этом речь не идет, и тогда высокий порыв, как ни странно, обернётся потаканием злу.

В системе, где часть толкает остальных под молот бесчинств, личное спасение обречено на провал и лишь смена всего механизма уменьшит поток беззакония. Придется признать ложность реформ 90-ых годов, а по логике сюжета – для присяжных нет перемен. Заседание двенадцати, как прообраз правильной Думы, когда все равны в решении. В стране же все наоборот: одна сила управляет и направляет. Хорошо тонирует путаность «12» события в Мьянме. Под руководством буддистских монахов на улицы вышли десятки тысяч недовольных «потоком беззакония» от военных. Искра социального протеста пробила полувековой диктат. В Азии логика однозначна.

Фильм Михалкова, не разъяснив причин наших невзгод, оставляет в недоумении. Неясность хороша в детективных историях и философских притчах. Для реальной жизни требуется четкий взгляд: либо ты знаешь путь избавления от бед, либо провоцируешь на ошибку. История России – череда Революций, а между ними – мучительное осознание цены перехода к новому. Мышление русских, напоминает блуждание по кругу: ужаснувшись масштабу злодейств, обращаются к милосердию, разглядев обнаглевших обывателей – требуют суровых мер, но чтобы окончательно решил кто-то другой. «Другой» обязательно приходит и рубит с плеча, не заботясь об ошибках прежних спасителей. Что-то меняется, но через век цикл повторяется, а современники всё также скитаются в сумраке милости и ожесточения…

12 октября 2007 г.